☼

Почва, ушедшая из-под ног
< ... >
Совершенно очевидно, что настроения большинства связаны с тем, что говорит пропаганда. Но я не думаю, что пропаганда порождает эти настроения. За ними стоит совсем другое. Если коротко сказать — мы к этому наверняка еще вернемся, — это все время повторяющаяся попытка обрести себя, но без возможности это сделать. Почему? Потому что нет какого-либо позитивного образа другого или других — образа социально авторитетного, культурно значимого, образа Другого с большой буквы, даже если он конкретно не воплощен в ком-то одном. А без позитивного образа Другого не получается, видимо, построить и образ «Я». Наверное, это так на индивидуальном уровне — и точно так же обстоит дело на уровне коллективном. Но почему нет образа своего «Я» как такового?
< ... >
Тут и несостоявшаяся, потерянная империя, великая держава, тут и ухудшение материального положения большинства — все это вызывало томление, тоску, ностальгию по прежнему, советскому, которое тут же на ходу стало выстраиваться не столько из реальных, сколько из мифологических материалов. Совершенно забыли о товарном дефиците, о полностью закрытой от внешнего мира стране, но почему-то помнили, что это было время мира, время дружбы между народами, особенно внутри страны — и то, и другое, и третье можно, конечно, поставить под очень серьезный вопрос, но здесь ведь работала не фактическая, а мифологическая логика. Тут же к этому стало естественным образом присоединяться сначала настороженное, потом недоверчивое, а в конце концов и отрицательное отношение к Западу. К Америке прежде всего — поначалу ее хотели иметь ориентиром, потом увидели, что не дотянемся, а они нас еще к тому же и «не хотят принять», критикуют «вместо того чтобы помогать»...
( Read more... )

Имморализм посттоталитарного общества в России

Нынешний взрыв патриотизма, национализма, консолидации вокруг власти для либеральной, демократически настроенной публики оказался совершенно неожиданным. Первая реакция на это, конечно – «не верю я про эти 85%». Когда спрашиваешь – а сколько? – говорят – 60%, некоторые – 20%. Проблема, как мне кажется, не столько в сопротивлении данным опросов или в нежелании слышать то, что не нравится,
сколько в неготовности нашей публики анализировать происходящее, понимать длительные процессы.
Общий уровень понимания социальных проблем нашего общества не просто низкий, он – убогий.
И это не случайно: само по себе социологическое знание, пришедшее из обществ другого типа, отражающее другие типы человеческих связей и отношений, оказывается более сложным, нежели массовое или интеллигентское сознание, воспроизводящие социальную структуру нашего общества. ( Read more... )

trim_c ▼ :
Для известного российского социолога тема двоемыслия - одна из наиболее важных, сквозных тем в его исследовании российского сознания, достаточно вспомнить его публикации в Новой газете или в ВЕДОМОСТЯХ

Коснулся он этой темы и в своей последней лекции в Рамках проекта Новой газеты.
Должен заметить, что лектор Левинсон плохой, он не увлекает аудиторию, ему не хватает темперамента и живости изложения, его интереснее читать, чем слушать. ( Read more... )

Паниотто: Большинство интеллигенции в России — "крымнашисты"

В начале февраля группа российских социологов-организаторов форума "Открытое мнение — Крым" на одном из профильных сайтов обрушилась шквалом критики на украинского социолога Владимира Паниотто. Причина негодования в профессиональной среде сугубо политическая — многие российские социологи не приняли критики Паниотто в ответ на приглашение участвовать в опросе в Крыму. Аргументы украинского ученого звучали так:

"Вы (российские социологи - ред.) хотите дать объективную информацию о ситуации в Крыму, что, фактически, важно для интеграции Крыма в состав России и легитимизации захвата Крыма т.е. помочь власти. Я не думаю, что это благородная задача для социологов и что это сейчас актуально для России. Но это не мое дело, чем заниматься российским социологам. Но зачем же мне в этом участвовать, если я не согласен с аннексией Крыма?". Паниотто отметил, что любое исследование настроений сейчас в Крыму — это изучение жертвы, общественного мнения, ставшего объектом информационной войны, запугивания, отключения источников альтернативной информации. Социолог привел данные многолетних исследований в Крыму: за полгода до аннексии Крыма количество крымчан-сторонников присоединения к России не превышало 25%.

В ответ россияне — ученые и интеллектуалы — в лучших традициях имперской публики дошли до прямых оскорблений и советов Владимиру Паниотто не заниматься наукой.

В интервью ЛІГА.net генеральный директор КМИС поделился подробностями того, что произошло.

— В чем суть вашего конфликта с российскими коллегами?

— Конфликта особого нет. Дело в том, что в канун Нового года российское руководство реализовало опрос ВЦИОМа в Крыму, проходивший по инициативе и под патронатом Путина. Этот опрос был организован по поводу отключения в Крыму электроэнергии после известных событий, и, по задумке идеологов из Москвы, должен был показать, что в Крыму все хорошо и все поддерживают российское руководство. Продемонстрировать остальной стране, что крымчане не жалеют о присоединении к РФ.

Основная тональность в опросе состояла в том, что Украина готова поставлять электроэнергию, только если в контракте будет сказано, что Крым — это украинская территория. И вопрос: готовы ли вы терпеть перебои, только бы не соглашаться на поставку электроэнергии на условиях Украины?

Итог: согласно ВЦИОМ около 93% крымчан готовы терпеть. Эти результаты широко рекламировались, в том числе и самим Путиным, через все российские СМИ. Это вообще был удивительный опрос. Согласно его данным, удовлетворенных жизнью в Крыму оказались намного больше, чем в любом другом регионе России. Политическая ангажированность этого проекта была ясна изначально. Ведь если выступает Путин, что-то комментирует и это широко рекламируется перед проведением опроса, то это тоже задает тон ответам.

Мои российские коллеги говорят, что для ВЦИОМа это типичная работа. Это Левада-центр в России дает объективную информацию и считается иностранным агентом, а ФОМ и ВЦИОМ работают по заказам Кремля. Причем, если ФОМ дает данные для реальной политики, то ВЦИОМ — для пропаганды.

— А причем тут вы?

— Это исследование ВЦИОМа много критиковалось самими же российскими социологами, что снизило его пропагандистский эффект. Проект "Открытое мнение" тоже выступил с критикой этого опроса ВЦИОМа и инициировал свой опрос в Крыму, чтобы выяснить истину. Идея звучала неплохо, они хотели все провести честно, красиво и хорошо, пригласив в проект внешних экспертов, в том числе и меня. Я, может быть, и готов был бы принимать участие, если бы мероприятие "Открытого мнения" не преследовало явной цели, критикуя опрос ВЦИОМа, все же прийти к выводу, что большинство крымчан поддерживают присоединение к России, но сделать это более убедительно. Это будет очередное легитимизирующее аннексию мероприятие. К сожалению, несмотря на все это, некоторые коллеги из Украины, охотно к ним присоединилась. Я этого не могу понять…
<…>
К счастью, взгляды большинства российских коллег, с которыми я давно дружу или поддерживаю деловое общение, не отличаются от моих. Это хоть как-то вселяет надежду, хотя, возможно, это у меня такое искривление картины ввиду личного круга общения. Те же друзья объясняют мне, что, к сожалению, они составляют меньшинство в социологическом сообществе.

— Как российской пропаганде удалось заполучить умы даже научной интеллигенции, традиционно мыслящей критично?

По-настоящему это то, что меня просто поразило. Ведь сегодня, в отличие от Советского Союза, который пытался обрезать любую альтернативную информацию, у 70% россиян есть полный доступ к информации по Интернет — и все равно пропаганда побеждает. Многие ярые сторонники путина тоже есть в Интернете, в сетях, в Facebook и следят за всеми публикациями и комментируют их соответствующим образом. При этом они абсолютно подвержены пропаганде, которую называют не пропагандой, а своей личной точкой зрения. Но как сформировалась эта точка зрения, откуда у них, например, информация о Майдане, его причинах и целях?
Своего опыта у них нет, украинским СМИ они не доверяют, а смотрят российское телевидение. Моя компания провела четыре исследования на Майдане, я был там много раз, у меня множество знакомых, которые мне рассказывали о событиях там, я сутками читал и смотрел все, что передавали по разным каналам и писали на разных сайтах. И когда мой московский коллега, вместо того, чтобы спросить у меня, что же происходит, объясняет мне, что в действительности происходило на майдане, причем объясняет убежденно, не сомневаясь в своей правоте - это просто смешно, если бы не было так печально. И когда мы разработали индекс результативности российской пропаганды, то российские коллеги были возмущены названием — "причем здесь российская пропаганда, не доказано, что мнение людей задано пропагандой!".


Матеріал повністю — тут.

14.12.2015

    

Он был первым, кто решился опубликовать свои лекции по социологии, и тут же подвергся за это гонениям. И он был первым, кто бросился возрождать социологию, «похороненную» в Стране Советов, где мнение народа просто не могло быть предано огласке. Ведь вместо этой «буржуазной науки» у советской власти были всегда наготове одинаковые, зато «идеологически выверенные» социологические исследования. Когда на заре перестройки возник Всесоюзный центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ), который в 1992 году и возглавил Юрий Левада, многие уже знали, что его руководство – это гарантия объективности и политической независимости проводимых исследований. Годы его руководства лишь подтвердили это. И когда внешние обстоятельства заставили его покинуть приватизированный ВЦИОМ, вместе с ним ушли и все его сотрудники, продолжив начатое дело Юрия Левады и после его смерти 16 ноября 2006 года.

Умение мыслить – и мыслить нестандартно – отличало его всегда. Еще в школе весь класс замирал, когда он выходил читать свои сочинения. По воспоминаниям родственников и друзей, он как будто интуитивно чувствовал русский и украинский языки, знал их и оперировал ими идеально. А параллельно обожал математику. «Это генеалогия», – скажет как-то его жена. «Генеалогия» же у Юрия Александровича Левады была следующей. Дед его, Лев Константинович Морейнис, был одним из создателей Винницкого медицинского института, бабушка принадлежала к старому польско-литовскому графскому роду. Мать, Наталья Львовна Морейнис, была очень образованной женщиной, журналистом винницкой областной газеты «Бiльшовицька правда». Родным отцом Левады был профессор Ленинградского педагогического института им. Покровского (а позже А.И. Герцена) – Моисей Александрович Коган. Отчимом, усыновившим Леваду, был Александр Степанович Левада, ставший известным украинским писателем.

Родился Юрий Левада 24 апреля 1930 года в Виннице. И за исключением нескольких лет, проведенных в Тюмени во время Великой Отечественной войны, жил там вплоть до поступления в МГУ. Уже в девятом классе он вместе с несколькими одноклассниками начал инкогнито выпускать стенную газету. Называлась она «ИКС» и являлась самым достоверным отражением всех школьных событий. Причем высмеивались в ней как ученики, так и отдельные преподаватели. Вот почему, чтобы создатели и авторы газеты не попадали под удар, все статьи печатались на машинке. Саму газету вешали на видное место в школе исключительно ночью, тайно проникая в здание. Утром никто не мог понять, как и откуда появилась эта газета, но читали ее все. Пока, конечно, директор не срывал очередной номер со стены с невероятной руганью и угрозами «найти, разобраться, принять более радикальные меры к ее редакторскому составу, чем просто исключение из школы». К счастью, никто тогда так и не узнал, кто выпускал эту газету.

За выпуск же студенческой газеты Левада стал уже официально ответственным во время обучения на философском факультете МГУ. О студенческих его годах с 1947-го по 1952-й, когда вся страна была опутана страхом, а доносы и аресты были привычным делом, можно прочитать в воспоминаниях его сокурсников о нем. Все они рассказывают о разных моментах и обстоятельствах, но вывод у всех один – Леваде доверяли. Так, один из них вспоминал, что ночью 1949 года его арестовали, а его жену выставили из общежития с чемоданом и узлами. И что на телефонный звонок откликнулись лишь Левада и его друг. Когда же началась борьба с «безродными космополитами», в космополитизме обвинили и Леваду, обнаружив у него в общежитии над кроватью портреты двух евреев-философов: Маркса и Спинозы. Правда, наличие первого в протоколе указано не было, а только второго оказалось недостаточно для обвинения, поэтому университет он все-таки смог закончить.

Окончив университет, он работал в научных институтах АН СССР, но параллельно только и делал, что писал лекции по социологии, вызывающие бурные обсуждения. А после их официальной публикации – и бурные осуждения. Он был первым в Стране Советов, кто официально опубликовал более двухсот своих лекций по социологии – и это в то время, когда социология клеймилась как «буржуазная наука», что грозило ее исследователям огромными проблемами. Так и произошло. В какой-то момент в главном теоретическом органе ЦК КПСС, журнале «Коммунист», появилась разгромная статья профессора и доктора философских наук Григория Глезермана, который обвинял Леваду во всех возможных и невозможных смертных и идеологических грехах. Вслед за этим, в ноябре 1969 года, было организовано и обсуждение его лекций в Академии общественных наук при ЦК КПСС, проходившее по известной формуле «обвинить, разоблачить и заклеймить». Из единомышленников Левады, выступавших в его защиту, слово дали только его коллеге Борису Грушину, хотя слова просили многие. Сам же Левада, отвечая своим оппонентам, не сдал своих позиций, не раскаялся и не повинился. Причем знавшие его друзья даже не подумали уговаривать его, зная о врожденных чувствах собственного человеческого достоинства, гордости и независимости.

Без раскаяния репрессии последовали незамедлительно. Леваду уволили из МГУ, где он вел курс им же начатых лекций по социологии, лишили профессорского звания и запретили преподавать. А за подписью первого секретаря Московского горкома КПСС В.В. Гришина вышли записки об «идейно-теоретических ошибках» его лекций. Ошибками же были признаны, по сути, главные достоинства настоящей, а не заказной социологии – честность и непредвзятость. Хотя официально звучало это так: «Лекции не базируются на основополагающей теории и методологии марксистско-ленинской социологии – историческом и диалектическом материализме. В них отсутствует классовый, партийный подход к раскрытию явлений советской действительности, не освещается роль классов и классовой борьбы как решающей силы развития общества, не нашли должного отражения существенные аспекты идеологической борьбы, отсутствует критика буржуазных социологических теорий».

Вслед за этим Левада вынужден был устроиться на работу не по специальности – в Экономико-математический институт АН СССР. И лишь перестройка позволила ему вернуться к любимому делу. В 1988-м Юрий Левада стал руководителем отдела теоретических исследований созданного в годы перестройки ВЦИОМа, сменив в 1992 году на посту его руководителя Татьяну Заславскую. Под его руководством Всероссийский центр стал признанным лидером в области социологических исследований общественного мнения. Он руководил им до 2003 года, а потом был вынужден уйти. 6 августа 2003 года Министерство имущественных отношений РФ приняло решение об акционировании и приватизации ФГУП ВЦИОМ в ОАО «ВЦИОМ», основным держателем акций в котором стало государство. В интервью один из коллег Левады будет вспоминать: «Центр удалось отнять не сразу. Сначала на Юрия Леваду оказывалось формальное давление: один чиновник из высшего эшелона власти стал ему регулярно звонить, говорить о том, что нам нужны новые кадры, новые люди, и они их дадут. Намекал на то, что ставленник должен занять место заместителя директора. Мы все знали, что это был за человек и к чему приведут такие перестановки. Поэтому мы все, весь коллектив, ушли...»

В том же 2003 году в одном из своих интервью Левада на вопрос «чего опасаются народ и власть?» ответит: «Насчет людей я ответ знаю точно, а власть... могу догадываться. Власть боится потери популярности. Она чрезвычайно внимательно следит за рейтингами. Когда им кажется, что начинаются колебания, я слышу вокруг такие шумы, что не успеваю отсмеяться. В их глазах это катастрофа. Они создают целую сеть служб, которые должны ласкать их, по шерсти гладить – мол, хорошие, хорошие… А еще… Не знаю. По-моему, они друг друга боятся».

Но он не боялся власти никогда, а необходимость передачи руководства в руки более покладистых людей не означала отказа от жизненных и профессиональных принципов. Он продолжил дело своей жизни, не давая возможности превратить социологию в «интеллектуальную служанку» власти. В созданный им ВЦИОМ-А (позже переименованный в «Левада-Центр») перешли почти все имевшиеся в стране специалисты, ставшие впоследствии крупными социологами. И именно они продолжают дело Левады после его смерти 16 ноября 2006 года. Продолжают так, что «Левада-Центр» по-прежнему остается одним из немногих открытых источников информации, которому можно доверять. И ему доверяют: и в России, и за рубежом.